Уличное искусство в израильской столице очень популярно. Яркими красками и причудливыми образами «расцветают» граффити на городских заборах

 

«В следующем году в Иерусалиме…Восточном!» — такое пожелание прозвучало из уст нашего проводника по миру иерусалимского стрит-арта на границе между двумя частями городского района Мусрара, разделенного в 1948 году.

Сегодня это два разных района, границу между которыми проводит широкая, нагруженная транспортом магистраль, разделяющая эту часть города не столько территориально, сколько по сути. Население, живущее по обе стороны шоссе, несмотря на географическую близость, существует в разных мирах. Там за шоссе находится Восточный Иерусалим со своим укладом и претензиями к реальности, существующей здесь уже несколько десятков лет.

Матан Исраэли, художник и искусствовед, специалист по стрит-арту ощущает себя здесь как на границе. Его фраза — «Когда вы переходите на другую сторону, то как будто попадаете в другой мир!»  — звучит весьма убедительно и заставляет задуматься, ощутить явную несправедливость происходящего,  но… прежде, чем проникнуться этой идеей нужно учесть, что на Ближнем Востоке и в Иерусалиме, в особенности – реальность дается нам не в ощущениях, а в комментариях.

Историческая правда, наверное, существует, но она даже не посредине, а где-то глубоко внутри, под несколькими слоями истории и геополитики. И чтобы докопаться до истины нужно либо освоить навыки опытного археолога, либо принять комментарии какой-то из сторон.

Толкование местных реалий – совсем даже не современное приобретение, ведь не зря же именно здесь много веков назад родился литературный жанр мидрашей, комментирующих библейские тексты. И мы –участники 11-го фестиваля медленного чтения – выбираем наиболее принятый в данной местности вариант. Мы, по меткому выражению Семена Парижского, беремся  «допросить реальность с пристрастием». Но для этого необходим какой-то минимум фактов.

«Когда-то  Мусрара была престижным районом, основанным богатыми арабами-христианами, как продолжение христианского квартала Старого города, — рассказывает Матан Исраэли. – Арабы оставили свои дома из-за военных действий, потому что в 1948-м году здесь прошла граница между Израилем и Иорданией, и восточная часть района отошла под юрисдикцию Хашимитского королевства. Западная же осталась за недавно образовавшимся государством Израиль. Вакуума в природе не существует, поэтому пустые арабские дома очень скоро были заняты евреями, в основном, выходцами из Северной Африки. Люди услышали, что есть свободные дома, просто собрали свои вещи и переехали. Это был большой риск, Мусрара регулярно обстреливалась иорданскими снайперами и условий для нормальной жизни – инфраструктуры, воды — не было».

Новые жители Мусрары жили очень трудно, и неслучайно именно здесь зародилось общественное движение, всколыхнувшее весь Израиль и изменившее лицо страны. «Черные пантеры» — молодые израильтяне, дети репатриантов из восточных стран, добились социального равенства, смешав политические карты правящей партии и потеснив на политическом олимпе ашкеназскую верхушку. На данной волне к власти впервые пришел «Ликуд» — партия, большинство избирателей которой были «сфарадим», выходцы из арабских стран. К слову, местные художники отдали дань бунтарям 70-х, учредив здесь улицу «Черных пантер» и переулок «Эти неприятные люди» (так охарактеризовала Голда Меир представителей движения «Черных пантер»).

В 1967 году все изменилось, и Мусрара оказалась в центре Иерусалима, став центром притяжения профессиональных стремлений строительных подрядчиков. Жители района регулярно получают очень заманчивые предложения о продаже, но продать свои дома не спешат, потому что жизнь здесь кипит, особенно, творческая. В этом маленьком районе находятся три школы искусств, галереи, проходят фестивали, реализуются самые разнообразные творческие инициативы.

Городские власти поддерживают эти тенденции, справедливо полагая, что развитие искусства ведет к общему развитию района и города. Это характерно, кстати, не только для Мусрары, но и других районов Иерусалима. Недалеко от столичной мэрии и от центральной улицы Яффо есть небольшая улица, отданная на откуп городским художникам. Снаружи здания уже «оделись» в красочные граффити, внутри идет подготовка по созданию галерей и творческих мастерских.

Уличное искусство в израильской столице очень популярно. Яркими красками и причудливыми образами «расцветают» граффити на заборах – вроде бы в Иерусалиме существует негласное соглашение не рисовать на стенах. Почему — не слишком понятно. Может быть, оттого, что камень, которым в обязательном порядке облицованы  — сегодня строить дома полностью из иерусалимских пород известняка слишком дорогое удовольствие – городские здания, ультимативно красив и не нуждается в дополнительных красках?! Тем не менее иерусалимские художники находят, где разместить свои фантазии, социальные протесты и послания. Да-да, именно те послания, которые разгадывают современники и над которыми будут размышлять прохожие будущего.

Но вернемся в Мусрару (еврейское название Мораша). «И сегодня реальность здесь непростая, — объясняет Матан Исраэли, — с одной стороны район переживает  процесс джентрификации, а с другой —  «укрепляется в вере», есть два блока, где живут только ультраортодоксы.  Жизнь здесь кипит, и это привлекает сюда людей искусства». По его мнению,  именно искусство может помочь в решении проблем района, и поэтому культивируемое здесь искусство остро социально.

Мастерская «Муслалы» — культурного центра, которым руководит Матан Исраэли, — расположена в бомбоубежище, а реализуемые проекты тесно связаны с жизнью района и его обитателей. К примеру общественный стенд, место, предназначенное для объявлений, распространения информации превратилось здесь в нечто вроде публичной галереи. Причем, галереи интерактивной, когда художник рисует, а люди проходят мимо и активно вмешиваются в творческий процесс.

Религиозный художник нарисовал микву, место для ритуальных омовений, подразумевая то, что искусство — возможность очищения. В другой раз здесь «скрестили шпаги» светская художница и последователи раввина Берланда, лидера группы светских израильтян, вернувшихся в лоно иудаизма. Сначала, увидев, что ее рисунок был заклеен плакатом с речью раввина, художница хотела «броситься в бой», но вчитавшись в слова духовного лидера, поняла, что это ей близко. И борьба превратилась в диалог.

Самый первый проект Матана Исраэли тоже  относится к сфере социального искусства, искусства полезного, не изображающего-отображающего действительность, но активно вмешивающегося в происходящее вокруг и вносящего свои изменения.

—  Моя история как художника началась в Мусраре: я поселился здесь, когда начал учиться в «Бецалеле», просто выбрав район, расположенный поблизости от Академии. Тогда я не знал об истории района, но, как многие студенты, был полон амбиций стать художником или скульптором.

На втором курсе Матан познакомился с итальянской девушкой Кьярой, влюбился и, стремясь произвести впечатление на возлюбленную, построил ступеньки в том месте, где влюбленные обычно перелезали через окружающую район стену, чтобы сократить свой путь. И это так и осталось бы романтическим подарком влюбленного художника, если бы «Ступеньки Кьяры» не приобрели популярность у других иерусалимцев. Но популярность привлекла и внимание властей, и ступеньки были демонтированы. На этом история не закончилась, и лестница отстраивалась еще дважды, став местным символом борьбы искусства с реальностью.

По мнению Матана,  «искусство как образ жизни» — наиболее актуальный и верный подход: «Эти ступеньки были частью моей личной жизни, что придавало искусству особый смысл. И еще один важный момент – искусство как процесс и обязательство —  я продолжил строительство ступенек, и  это один из основных элементов в создании произведений искусства». Но реальность все же оказалась сильнее искусства, и от «Ступенек Кьяры» остался только камень с табличкой.

Еще один проект, реализованный Матаном уже в рамках творческого объединения «Муслала»,  тоже пытался спорить с действительностью, трактуя ее в соответствии со своими представлениями о мироустройстве. Мероприятие под названием «Баста»: между зеленым и красным»  было попыткой возрождения стихийного рынка Мусрары, возникшего после 1967 года на пустыре прямо рядом с пограничной линией.

Когда-то здесь шла не только торговля арбузами, но и активная социальная жизнь. Евреи общались с арабами, и так как большинство живших в то время в Мусраре были выходцами из стран Магриба, то общий язык – по крайней мере с лингвистической точки зрения – найти было не трудно. Через какое-то время арбузный рынок закрылся.

Именно атмосферу 70-х годов и пытались возродить Матан со товарищи в 2012 году, построили прилавки («бастот» на иврите) пригласили музыкантов, артистов, рядовых жителей района, фермер с севера обеспечил праздник сладкими и сочными арбузами, но… что-то пошло не так. Как сейчас объясняет Матан, скорее всего время проведения мероприятия было выбрано неверно – конец мусульманского праздника Рамадан, когда арабские семьи, в основном, собираются  за семейным столом…  В общем, что бы там ни произошло, но следующее мероприятие уже проводилось совсем в другом месте и другом формате, от прежнего остались арбузы и неистребимое желание навести мосты взаимопонимания между двум мирами.

— В течение всего года мы инициируем самые разные творческие мероприятия с одной целью – мы стремимся изменить образ мышления и поведения общества и отдельных людей, — говорит Матан, сравнивая этот процесс с работой садовника, который терпеливо пестует фруктовое дерево, переживающее все заложенные природой метаморфозы роста от крошечного семени до взрослого дерева, множественные плоды приносящего. — Мы хотим превратить Иерусалим в открытое и творческое пространство, где каждый живущий в нем будет иметь возможность выразить и реализовать себя в контексте местных реалий и межкультурного диалога.

Текст и фото: Элеонора Хризман

http://tourneto.comartichoke/