В конце июня – с 24-го по 29-е – в израильской столице состоялся девятый Международный фестиваль медленного чтения «Иерусалим: мать и блудница» проекта «Эшколот»

Насыщенная шестидневная программа фестиваля включала пленарные лекции и занятия в группах с преподавателями в рамках выбранного потока («Древность», «Средневековье» и «Современность»), литературные прогулки и культурные мероприятия, а, главное, интеллектуальное общение без рамок и границ.

«И встали, и отправились они, и поднялись в Иерусалим, мужи и девы, юные и не слишком, но любознательные очень и готовые к познанию нового, неизведанного. И приняла их Иерусалим-блудница в свои объятия жаркие, а мать-Иерусалим пригласила в дом, умыться с дороги и отдохнуть, а потом смотрела на детей своих с тихою улыбкой, поощряя их к знанию и гордясь украдкой».

Не стоит искать источник этой цитаты, прицельно листая страницы доступных поисковых систем. По сути это и не цитата вовсе, а реальность, данная нам в ощущениях на девятом по счету Фестивале медленного чтения проекта «Эшколот» и втором таком фестивале, проводимом в столице Израиля. Столице вечной и неделимой, гостеприимной и полной загадок, открытой к познанию и вечно исчезающей. «Я хотел побеседовать с ней снова, но она затерялась среди пляшущих мужчин и женщин. В танце все исчезает», — писал поэт Иеуда Амихай в стихотворении «Иерусалим, Иерусалим, почему Иерусалим?»

«Иерусалим тематически неисчерпаем, — уверен программный директор фестиваля Семен Парижский. – В прошлом году мы побывали в Иерусалиме будущего, а в этом — познакомились с его женской сущностью».
— Ярко выраженная женская сущность — одно из уникальных свойств Иерусалима. Любой город на иврите – женского рода, но Иерусалим всегда персонифицировался как женщина, в разных образах — «дочери», «матери», «невесты», «блудницы». С этим городом связан целый комплекс текстов – религиозных, мистических, мифологических, художественных – в которых он предстает в женском обличье, и нам показалось, что это дает определенный ключ к пониманию Иерусалима, —  сказал Семен Парижский на открытии фестиваля.

Участникам фестиваля изначально предлагалось существовать в некоем двойственном пространстве, образованном интеллектом и чувством, умом познавать новое неизведанное, неизменно полагаясь на личные и даже интимные ощущения. Главной должна была быть готовность забыть обо всем, отставить в сторону привычные дела и заботы и… влюбиться в Иерусалим. Причем, речь шла о настоящем чувстве, основанном на глубоком знании предмета любви. Хотя и кратковременная, шестидневная влюбленность в этот город, которая, я надеюсь, случилась с каждым из нас, не пройдет бесследно, продолжая тревожить и звать к возвращению в расслабленно-цепкие объятья Иерусалима.
«Мне с самого начала пришлась по душе идея изучения женских образов Иерусалима. Маймонид сравнивает отношения человека с Богом, как отношение влюбленного мужчины к предмету его любви, его постоянной связи с возлюбленной. Тот же подход — та же глубина, иными словами желание погрузиться в изучение — должен использоваться как модель и в применении к еврейским знаниям. То, что отличает «Эшколот» от большинства образовательных проектов в бывшем Советском Союзе и здесь в Израиле, — это глубина, неповерхностный подход», – сказал в своей приветственной речи на открытии фестиваля д-р Давид Розенсон, директор культурного центра «Бейт Ави Хай», ставшем для участников 9-го фестиваля вторым домом. Здесь проходили все пленарные лекции и занятия, а также почти все культурные мероприятия. Единственным исключением была суббота, когда занятия проводились в иерусалимском Доме художников «Бецалель», расположенном поблизости, все в том же условном треугольнике центральных столичных улиц Кинг Джордж, Шмуэль а-Нагид и Гилель.

Еще одна особенность проекта «Эшколот», по мнению д-ра Розензона, в том, что спонсоры фестиваля не просто выделяют средства на его проведение, ставя галочку в отчете, но непосредственно участвуют в продготовке программы, ее обсуждении. У Саны Бритавски, директора по контенту благотворительного фонда «Генезис» большой опыт в организации проектов, поэтому ее слова в адрес проекта «Эшколот» звучали более веско, чем просто комплименты:
—  Успех этого проекта в том, что люди, которые выделили средства на его осуществление не побоялись рискнуть и смогли создать продукт, который никогда не станет массовым. «Эшколот» очень быстро вышел за пределы Москвы и Санкт-Петербурга, стал международным и дал возможность большому числу людей, — не только его непосредственным участникам, — гордиться той глубиной знаний, которую на сегодняшний день может позволить себе русское еврейство. И, конечно, ничего не получилось бы без Семена Парижского и его замечательной команды, которые делают огромную работу, каждый раз начиная с нуля, с идеи, ради которой трудятся талантливые люди, чтобы никогда ее больше не повторить. Это не проба пера, не пилотный вариант, каждый фестиваль «Эшколот» существует один-единственный раз, и в этом его уникальность.

Как мать говорю и как женщина…

Случайно ли так совпало или сказалось женское влияние Иерусалима, но подавляющим большинством среди участников фестиваля оказались женщины. Именно представительницы прекрасного пола нашли время, чтобы приехать и попытаться исследовать феноменальный женский колорит Иерусалима. И опять-таки женский комментарий: «Когда впервые попадаешь в Иерусалим, то кажется это лишь вопрос времени и усилий, — Сана Бритавски сама живет в Иерусалиме и видит город совершенно по-другому, чем его гости. — Вы тратите время, делаете усилия, но с каждым новым знанием понимаете, что ничего не понимаете в Иерусалиме. Эти ключи, о которых говорил Семен, их много, может быть 70, также, как и имен, а может, значительно больше. Вообще, феминистическая форма Иерусалима противоречит очень мужской истории Эрец Исраэль, жесткой и авторитарной. И поэтому женщина-Иерусалим она тоже особенная, она меняет ипостаси и будет менять их каждый день…каждый раз Иерусалим будет обрачиваться к вам иной ипостасью – женщина-мать, женщина-любовница, коварная отравительница, судья, воительница, мистическая предсказательница, королева. Все эти женщины присутствуют в Иерусалиме, который никогда не будет инертным и не пойдет безропотно за своим мужчиной. Этим женская сущность Иерусалима отличается от женской сущности других городов.  Вам будет очень интересно видеть, как Иерусалим будет меняться, оставаясь при этом совершенно самостоятельным женским персонажем».

Женская магия и сбивающая с толку многоликость города однако никак не сказалась на  самой программе фестиваля, выстроенной очень четко, по-мужски. Программа 9-го фестиваля медленного чтения включала несколько основных элементов, главным из которых были собственно семинары медленного чтения. По словам организаторов,  проект «Эшколот» вот уже несколько лет продвигает идею slow reading, которая находится в оппозиции к интеллектуальному фаст фуду, быстрому поглощению информации в разных ее видах, диктуемому стремительностью современной реальности.
«Концепция медленного чтения основывается на традиционной еврейской практике изучения сакральных текстов, когда тексты Торы, Талмуда изучаются совместно с комментариями, — поясняет Семен Парижский.- В рамках фестиваля этот подход применяется и к современным текстам. Кроме того, мы вдохновляемся различными теориями литературы 20-го века, постструктурализмом, теориями, которые также ставят текст во главу угла и придают очень важное значение активности читателя в формировании смысла текста».
Занятия проходили параллельно в трех потоках: «Древность», «Средневековье» и «Современность». К каждому из потоков был подготовлен комплекс текстов, которые вошли в антологию фестиваля (Reader). В общей сложности за шесть дней состоялось 11 семинаров медленного чтения, посвященных углубленному изучению источников. Кроме того, в каждом потоке было по два или даже по три преподавателя, таким образом, по замыслу организаторов, изучение текстов не было аналогичным, но изучалось в диалоге самих преподавателей. Целью было создать некий стереоэффект, ситуацию, когда получается беседа-обсуждение, а не озвучивание какого-то авторитарного комментария.
Помимо основной части в программу были включены три пленарные лекции, проходившие в общем зале, причем каждая из них отражала определенный срез заданной тематики. В первый день фестиваля литературовед и библеист Джеймс Кугел рассказал о женских образах Иерусалима в библейских источниках, известный исследователь Каббалы Моше Идель, ученик знаменитого Гершома Шолема «раскрыл тему» Иерусалим как женщина в Каббале, а литературовед  Ариэль Хиршфельд познакомил участников фестиваля с женской темой Иерусалима в творчестве современных израильских писателей Бренера и Агнона.
Еще одна значительная часть программы фестиваля – это практическое знакомство с  Иерусалимом, так называемые полевые исследования, когда участники фестиваля, вооруженные знаниями, полученными на занятиях, и под руководством опытных экскурсоводов-иерусалимоведов отравлялись изучать женские аспекты Иерусалима. Сложно однозначно определить, какая из экскурсий была интереснее, что было увлекательнее встреча с монашками, последовательницами крещенных евреев братьев Растибонов и знакомство с тайными христианскими монастырями Старого города под руководством стремительной Зоар Хальфон, или прогулка по следам Иерусалимских королев с Михаилом Тувалем с его оригинальной подачей сухих исторических фактов,  бурные романтические истории Иерусалима в драматическом пересказе Евгения Фишзона или прогулка с фотографом Ильей Китовым без возможности запечатлеть свои впечатления. Кстати, опять таки благодаря четко составленной программе, каждый участник фестиваля смог побывать на всех пяти прогулках.

«Хеврута» или намек («ремез») не понял…

Совершенно случайно к занятиям в группах я оказалась немного подготовленной: пришелся кстати мой мимолетный опыт изучения Талмуда. Правда, тогда несколько лет назад изучение материала в «хевруте» — традиционная форма еврейских текстов – поначалу вызывала у меня дискомфорт. Никак не укладывалось в голове, что можно начать не сначала и прыгать со страницы на страницу и без того сложных текстов. На фестивале все давалось проще, и учеба в группе была более комфортной.

Знакомство с преподавателями семинара началось для меня с занятий с Зоей Копельман – израильским литературоведом и переводчиком, доктором филологических наук (Еврейский университет в Иерусалиме) – и удивительно интеллигентной и мягкой женщиной, которая сразу же разрешила перебивать себя «в целях более продуктивного изучения материала», предупредив, правда, что «ее тема – Средневековье — самая сложная». В первую очередь Зоя объяснила нам, что изучение Торы может проходить на четырех уровнях. Изучение на первом простом («пшат») уровне требует знания языка, со вторым уровнем уже сложнее, необходимо понимать намеки.
— «Ремез» — намек означает, что даже, если в ТАНАХе что-то явным образом не сказано, но там можно увидеть указание на что-то, вход в ворота, приглашение в другое знание. Например, Ева родила Каина, потом идет перечисление нескольких поколений, рожденных после него. При этом перечисляются только мужчины, о женщинах речь не идет. Но ведь это невозможно!  По правилам иврита, «ве тахер ва телед эт Каин», перед определенным существительным должно быть то, чего нет в русском языке, а именно, предлог прямого дополнения. Переходный глагол в иврите требует предлога «эт», так вот эта «эт» интерпретируется как еще один человек, женщина.
Следующий уровень понимания «драш» – толкование преподаватель объяснила на простом примере, изучаемом в хедере: «Иосифа бросили в яму. И написано про эту яму, что она пуста и нет в ней воды. Но если пустая, зачем говорить, что нет, а затем, что воды нет, зато там есть змеи и скопионы.  Если написано, что чего-то нет, значит читай, что что-то есть».
Разница  между «ремез» и «драш» заключается в том, что если на уровне намека человек может просто догадаться, о чем может идти речь, то на уровне толкования нужно знать устную традицию. И уж совсем недосягаемый для  начинающих уровень – «сод» — секрет, мистика. Аббревиатура этих слов составляет слов «ПАРДЕС» – это парадайз, райский сад и означает, что тот, кто занимается Торой на всех четырех уровнях, он как будто бы пребывает в райском саду. «Бен-Азай, Бен-Зома, Ахер и рабби Акива вошли в Пардес («Сад познания»), то есть постигли сокровенный смысл Торы. Из всех четверых только один рабби Акива вышел оттуда невредимым. Бен-Азай умер, Бен-Зома помутился рассудком, Ахер же отошел от иудаизма».
«Первая любовь» оказалась очень сильной, и несмотря на то, что мне необходимо было «попробовать на вкус» методики и других преподавателей, уходить от Зои Копельман уж очень не хотелось. Хотелось слушать о гении еврейской средневековой поэзии Иеуде Галеви, предшественнике Герцля, доказывающего необходимось возвращения на землю предков предков, в Иерусалим, в изящной поэтической форме. Расшифровывать имена еврейских средневековых поэтов, вплетенные в общий текст «кинот» (плачей)-акростихов, пытаться проникнуться красотой средневековой поэзии, звучащей на русском языке и на иврите с четким русским акцентом.
Посещение занятий остальных преподавателей – историка-религиоведа Михаила Туваля и литературоведа Реувена Кипервассера, религиоведов Рут Кара-Иванов и Марка Гондельмана, а также литературоведа Аси Вайсман (единственным белым пятном остались для меня занятия киноведа Марата Пархомовского) – оставили желание встретиться вновь для более глубокого знакомства с текстами потоков «Древность» и «Современность».

Slow food или «русская» едальня «Азура»

Чтобы укрепить впечатления от первого дня фестиваля медленного чтения мы отправились на иерусалимский рынок Махане Егуда, чтобы познакомиться с кулинарным трендом – slow food, означающий не столько тщательное пережевывание пищи, которое, как известно, из классики, помогает пищеварению, сколько возрождение традиционного восприятия еды. Знакомство с трендом происходило в традиционном израильском ресторанчике или скорее едальне «Азура». Зайдя на рынок Махане Егуда  со стороны улицы Агриппас, мы свернули налево, спустились вниз, свернули направо и, поднявшись по лестнице, попали в иракскую часть знаменитого иерусалимского рынка.
—  Название «Азура» — это такая форма имени Эзра, который в 1952 году открыл здесь семейный ресторанчик. Его звали Эзра Шрафлер, и его семья изначально была из России, поэтому можно считать, что вы попали в самый настоящий русский ресторан, — так начал свою лекцию о пользе slow food координатор этого движения в Израиле Рафрам Хадад.

Правду сказать, угощение, подаваемое в «Азуре», мало напоминало не то, что русскую, но и ашкеназскую кухню. Скорее всего  дело в том, что Шрафлеры попали в Израиль уже из Турции, переняв тамошние кулинарные привычки. Еврейская кухня всегда связана с перемещениями, эмиграцией. «Азура» — один из старейших ресторанов Израиля. Это стало уже культовым местом, сюда приезжают специально из других израильских городов.
Пока Рафрам рассказывал об истоках движения медленной еды, стол постепенно заполнялся чисто израильскими закусками, между тарелками возникали блюдечки с салатами и соленостями, питы занимали свое законное место в ожидании короля израильских едален – хумуса. Кстати, о хумусе. «В Израиле, — говорит Рафрам Хадад, — любят спорить на тему, к какой кухне относится это блюдо. Израильская ли это еда или только арабская, и часто забывают саму историю происхождения продукта. Про хумус известно, что в 1905 году, в ливанском городе Цидон был ресторан, у которого был еврейский владелец, который делал хумус наравне с соседями арабами-мусульманами и христианами».
Само же движение slow food очень схоже по своей сути с концепцией slow reading и не только из-за идентичности первого слова. Оба они находятся в жесткой оппозиции к фаст фудут как кулинарному, так и интеллектуальному. Движение медленной еды родилось в 1985 году в Пьемонте и поставило своей целью спасти исчезающие виды блюд и продуктов.
«Фаст фуд — это чистый пример капитализма в области еды, это не просто невкусно, но превращает такую культурную практику как еда в цифры», — утверждает Хадад.- В конце 80-х годов, когда началось массированное наступление фаст фуда,  начали исчезать некоторые вещи – мадаскарская ваниль, испанский шафран и другие,  просто вымерли, как редкие виды животных. Спасение исчезающих продуктов движение начало с того, что обратилось к ведущим шеф-поварам всего мира, особенно, к тем, что вели шоу на телевидении и попросило их включать в свои рецепты исчезающие продукты, и, в конечном итоге, они вернулись в общественное сознание и на полки магазинов».
В еврейском slow food существовала проблема привязки кулинарии к определенному месту, так как евреи до последнего время перемещались по миру, и поэтому Рафрам Хадад предложил новое израильское понятие – это еда без терруара: «Это странствующая еда типа пасты с помидорами. Еда странников, еда кочевников, которая тоже постепенно исчезает и заслуживает спасения».

Edutainment или устный нон-фикшн

О составе участников 9-го фестиваля медленного чтения отлично сказала Зоя Копельман: «Я трепетала, когда прочла список участников, сплошные кандидаты наук, ни одного дворника, ни одного пожарника». Действительно к отбору участников в проекте «Эшколот» подходят очень тщательно. «Всего в этом фестивале приняли участие 75 человек, при этом заявок было подано гораздо больше, и конкурс был, как в хороший институт — 3,5 человека на место, — рассказала Юлия Гаврилова, ответственная в проекте «Эшколот» за связи с общественностью. — Мы стараемся, чтобы повторно ездили на фестивали не более 15 процентов участников, чтобы дать возможность как можно большему числу заинтересованных людей попробовать медленное чтение на вкус».
Статистика проекта «Эшколот» утверждает, что 61% участников 9-го фестиваля медленного чтения «Иерусалим: мать и блудница» впервые побывали на подобном мероприятии. На прошлом Иерусалимском фестивале были только 9 человек, то есть 12% от общего числа участников.
Стоит отметить, что организаторы фестиваля во главе с программным директором Семеном Парижским находили время посещать занятия и общаться с участниками не только в части решения организационных вопросов. Роль Семена была наиболее заметна, так как помимо всего прочего ему приходилось еще и переводить на пленарных лекциях и других мероприятиях с иврита и английского. Восхищало не только не только само знание языков, но и умение практически синхронно передать смысл с учетом русского менталитета. Я была уверена, что Парижский профессионально владеет навыками синхрониста, однако на самом деле все оказалось и проще, и сложнее. Семен занимается академическими исследованиями литературы на иврите. Диссертацию на тему средневековой литературы защитил в Санк-Петербурге, в МГУ преподает курс по средневековой литературе. Два года учился в Иерусалиме, в институте «Махон Мандель» на курсе «Амитей Ерушалаим» («Иерусалимская коллегия»).
— В конце 90-х годов я начал участвовать в образовательных проектах в сфере еврейского образования. Дело в том, что в университетах накапливается много интересных идей, которые не имеют выхода на широкую аудиторию, а мне хотелось, чтобы они воздействовали на более широкую аудиторию.

— Семен, расскажите о проекте «Эшколот» подробнее.

— Наш проект появился в 2008 году, потом стали организовывать фестивали в формате, как мы его тогда назвали, edutainment (сочетание двух английских слов education образование и entertainment развлечение). Сегодня я бы назвал его по-другому – устный нон-фикшн. Это не популяризация научных знаний в формате лектория общества «Знание». Мы стараемся донести до людей сложные вещи, научные исследования, идеи, не понижая  академического уровня. Стараемся держать высокую планку. Участники наших мероприятий – интеллигентные люди без специального еврейского образования, но специалисты в других областях, с высшим образованием.

— Почему нон-фикшн?

— Что отличает хорошую книгу в жанре нон фикш? Это умение превратить научную идею в увлекательный рассказ, сюжет. Вот и мы стараемся познакомить людей с еврейской мыслью в увлекательной, но не упрощенной форме. Отсюда и сложности с подбором преподавателей, ведь не все профессора умеют общаться со студентами в таком стиле. Однако у нас постепенно сложился круг преподавателей, которые с удовольствием работают в именно в нашем формате.
Стоит упомянуть, что мы были первыми или, по крайней мере, одними из первых в Москве, кто начал заниматься подобными образовательными проектами. Сейчас уже, конечно, эстафета подхвачена, и подобные семинары, которые проходят в музеях, учебных заведениях, уже не редкость.

— Как я поняла участниками фестиваля были не только еврейские интеллектуалы, но и россияне других национальностей…

— Мы ставили своей целью что называется «выйти из гетто» и переориентировать еврейское  образование на более широкую аудиторию, доказать, что еврейская культура – не только Хава нагила и Тумбалалайка. Проблема в том, что если организовывать семинары на еврейские темы только для евреев, то сами же евреи не станут в них участвовать. За тридцать лет еврейского возрождения в Москве сложился некий стереотип, что еврейское образование связывают только с религиозными вещами. Имеется ввиду то, что происходит в синагогах, еврейских центрах. Молодые интеллектуалы туда не пойдут, так как это им не интересно, это не их уровень…

— Каковы ваши впечатления от фестиваля, как организатора?

— Это уже второй наш фестиваль в Иерусалиме. Во-первых, это совсем другая тема, и город открылся с совершенно иной стороны. «Иерусалим как женщина»… Многие открытия были очень неожиданными.
С точки зрения организационной…тот фестиваль был первым, и мы много экспериментировали. В этот раз мне показалось, что нам удалось сделать нечто целостное. Все мероприятия – такие разные по формату – пленарные лекции, семинары, прогулки и другие – все это сложилось в одно целое. Мы долго над этим работали, и все получилось. Меня особенно порадовали отклики самих участников,  оценивших именно эту целостность.

— Семен, принято спрашивать о планах…

— Сложно загадывать, но мне хотелось бы, что наш фестиваль стал ежегодным, ведь Иерусалим поистинне неисчерпаем. В  ноябре в Подмосковье состоится фестиваль медленного чтения, в котором могут принять участие не только жители России, но и израильтяне. Необходимо отправить заявку на участие, и мы с радостью вас пригласим. Чтобы подписаться на рассылку новостей и таким образом узнать о начале приёма заявок, нужно прислать письмо на наш e-mail

«Фестиваль, не покидай нас!»

Впечатления участников 9-го фестиваля медленного чтения – это отдельная тема, исследования которой хватило бы на написание еще одной статьи. Впечатлениями начали делиться с момента приезда, у каждого нашлось, что обсудить с новыми друзьями. Процесс переработки получаемой информации и эмоций шел постоянно и требовал выхода, поэтому поток впечатлений не иссякал ни на минуту.
Анна Марченко, филолог: «Белым камнем и закатным солнцем встретил нас Иерусалим, когда мы с Натальей вошли в Старый город через Дамасские ворота и покатили чемоданы по улочкам мусульманского квартала, рядом с тележками разносчиков, среди пряных ароматов, сразу напомнивших Алжир, все вниз и вниз, в поисках Виа Долороза. Там нас уже полчаса должен был ждать Давид, опаздывали мы безбожно, одно оправдание — что прямо с самолета, а смс почему-то не отправлялись, а в автобусе подключиться к эггедовскому вай-фаю почему-то не смогли… Но Город не давал впасть в панику, он как-то сразу плавно подхватил и понес, и мы, совершенно не зная ни дороги, ни языка, каким-то образом все же оказались в трамвае, и вышли у Дамасских ворот (я все пыталась вспомнить, где они упоминаются — то ли в Евангелии, то ли у Булгакова), и вот уже поднимаемся по Виа Долороза, а навстречу нам поднимается со ступеней у дома паломника молодой человек совершенно аутентичного, то есть очень местного вида, и идет навстречу в этих лучах заходящего солнца, и как же приятно, когда в незнакомом городе тебя кто-то ждет».
Валентина Талис, филолог: «Это был удивительный Eshkolot: a taste of ideas в Иерусалиме. Я, собственно, думала, собираясь на него, как-то так: Иерусалим – удивительный город, там не может быть неинтересно, там просто выйти из дома за молоком – уже приключение, стихотворение и легенда разом. Чего еще хотеть-то? Но оказалось, что Иерусалим был только частью общего удивительного действа. Штука в том, что этот фестиваль оказался для меня весь про слом – не побоюсь этого слова – шаблонов, которых в моей голове великое множество. Шаблонов про разные религии, про религиозных людей, про нерелигиозных людей, про взаимодействие человека с собой, человека с другим человеком и человека с Богом. Про фильмы, про литературу».
Елена Силина-Цфасман, лингвист: «Иерусалим, как многослойно-укутанная в редкие ткани драгоценность, потихоньку открывал свои секреты. Через тексты (иногда ужасно темные и трудные), через прогулки и квест, через молитвенное пение (синагога на меня произвела сильнейшее впечатление), через улыбки и неожиданные повороты улиц, через кошачье царство на рынке Махане Иегуда…Только чтение было медленным, все остальное было неожиданным, ярким и быстрым, как штормовая волна».
Полина Мохова, журналист, преподаватель литературы: «На фестивале «Эшколот» я уверовала в бессмертие: мы спали по 3 часа, потом целый день учились, очень много ходили пешком, общались… На следующий день всё это повторялось, и мы пробуждались на первых же словах лектора, потому что каждое слово Рут, Зои, Марка было золотым!
Я благодарна вам всем, кто окружал меня в эти дни, новым знакомым и добрым друзьям! Дорогие организаторы, Семен Парижский, Федя, Sona Stepanyan, Galya Petrenko, Julia Gavrilova, Ксения Церковская, Макс Горц, то, что вы делаете — настоящее искусство, спасибо вам!
Я уехала, почти ни с кем не попрощавшись, потому что ужасно не хотелось прерывать эту невероятную встречу. Пускай чувство вдохновения, которое буквально витало в воздухе весь фестиваль, не покидает нас подольше».
Текст и фото: Элеонора Хризман